В поисках решений и мудрости мы всё охотнее обращаемся к заветам культур, что были на этой земле задолго до современного индустриального общества. Мы запутались в головоломке добычи ресурсов и выгоды, глобальных корпорациях и политике, войнах друг с другом и разрушении экосистемы, что кормила нас сотни тысяч лет.

Год назад Мы Здесь организовали экспедицию в Йоккмокк – в землю Сапми, исконно принадлежащую коренному народу саáми, но нынче поделенную между Норвегией, Швецией, Финляндией и северо-западом России. Мы хотели понять, какая сила позволяет людям из коренных народов оставаться верными своей правде несмотря на две сотни лет гонений; чему мы должны научиться у них сейчас, пока (и если) еще не поздно. Мы говорили с несколькими людьми из саамов, и собрали фильм с их голосами, за что спасибо творческой работе Кати Кубаревой. В этом фильме нашлось место многим вопросам – и возможно ответам: от коренного знания до истории цивилизованного человека, от изменения климата до кризисоустойчивости, от хрупкости коренных культур сегодня до их вневременной силы.

Первый день нашей экспедиции в самое сердце Сапми — земли коренного народа Саами, традиционно населяющего Кольский полуостров в России, север Норвегии, Швеции и Финляндии. Народа, у которого в каждой из этих стран в последнюю пару сотен лет отбирается земля во имя экономической наживы за счёт природных ресурсов, а культура и язык насильственно ассимилируются. Девушка из Саами, у которой мы сегодня взяли интервью, говорит, что для Саамов все Саами это Саами, независимо от политических границ государств.

"Что значит быть Саами?" — спрашиваем мы. "Если ты не Саами, ты не поймёшь. Быть Саами — это не просто жить как Саами. Быть Саами — это знание внутри тебя, почему нужно жить так."

Следующие дни наша команда проведёт в экспедиции Мы Здесь вокруг Йоккмокка — центра населения Саамов в Швеции — с целью понять глубже современное положение и культуру Саамов, исторический контекст и неоколонизацию, а также что помогает людям оставаться собой несмотря на давление со стороны властей.

Здесь, на Севере, жизнь и смерть, надежда и отчаяние гораздо ближе друг к другу, чем мы привыкли видеть в больших городах. «Как воспринимается смерть в традициях коренного народа Саами?» — спросили мы у нашей собеседницы, в которой наследие Саами смешано с цыганской кровью. Улыбнувшись, Тарсита отвечает: «Ну, а что такое смерть, ты ведь существуешь помимо смерти. Всё, что ты есть, передаётся. У Саами принято говорить, что твой прадед живёт в тебе. Ты существуешь за гранью смерти».

А на вопрос о том, какие практики коренных народов, в частности Саами, могут помочь людям оставаться собой, на связи с тем, что живёт внутри нас, она отвечает: «Нужно заново научиться Петь. Петь свободно, без текста песен, полное свободное выражение».

Второй день нашей экспедиции проведён в съёмках земли Сапми для анимационного арт-фильма Мы Здесь о современном положении народа Саами в России и Швеции в часах интервью и молчаливом созерцании, в попытках принять всё, что произошло на этой земле за время колонизации. И продолжает происходить.

День третий — кульминация нашей экспедиции в Сапми. Долгая насыщенная встреча с Андершем Сунной, художником-активистом, чьи трафареты, баллончики и кисти рубят с плеча, обнажая несправедливость властей. Говорим, среди прочего, о том, как подачки правительства в виде системы социального обеспечения (в Швеции) разделяют общество (Саамов) на тех, кто боится заявлять о захвате земель, и тех, кому нечего терять и кто готов отстаивать свою правду. Андерш из тех, кому нечего терять: его семья продолжает вести традиционный образ жизни, кочуя за оленями, без субсидий и под постоянным давлением на их клан.

Андерш представляет голос Саами на Венецианской биеннале 2022 года — центральном арт-событии мира, но работы его совсем не про престиж; когда говоришь с ним, чувствуешь открытость, честность и простоту с его стороны.

«Мы все когда-то жили едино с природой, но борьба за власть, титулы разрушает и нас, и природу. Сила моей семьи в том, что мы просто хотим Жить, согласно своему пути, не гоняясь за деньгами,» — поделился с нами Сунна.

С собой из Швеции мы везём от Андерша метровый рулон с фоном для нашего анимационного фильма, несколько альбомов для фестиваля Поток-Inside с принтами его работ и истории, которые ещё предстоит переварить.

В последний день экспедиции в землю Сапми мы попросили нашу собеседницу — Элисе, пожилую уроженку Саами, прожившую 25 лет в Стокгольме, но вернувшуюся на север и заново выстроившую контакт с культурой, ремёслами и языком своего народа — сказать нам слово на Саамском языке, особенное для неё, заключающее в себе что-то о всех Саами. Подумав, Элисе произнесла коротко «Meisse». Meisse — это имя телёнка северного оленя. На наше любопытствующее молчание старушка ответила, что, когда она видит новорожденного оленёнка, этот момент полон близости к силе жизни — «я смотрю на него и вижу воплощение жизни, я знаю, что телёнок даст жизнь другим или станет пищей для других». Круг никогда не заканчивается, одно преобразуется в следующее.

«Я верю, что Саами не исчезнут — был период, когда мы почти потеряли свою идентичность, но сейчас молодёжь помаленьку возвращается, учит язык, осознаёт ценности жизни Саами»...

Когда пришло время возвращаться с Заполярья, к нам прямо на дороге наведались спутники — стадо северных оленей, тех самых, с кем традиционно Саамы жили (и кое-где ещё живут) в тесном симбиозе. В Северной Америке их называют Карибу, в скандинавии — Reindeer, у нас — северные олени. Вспомнилось, что другая собеседница из Саами рассказала, что в саамских языках десятки разных имён для этого оленя — в зависимости от окраски, особых знаков. Очень хочется, чтобы это не потерялось — ни на символическом уровне языка, ни на уровне живого контакта.